26 октября в Екатеринбурге состоялась научно-практическая конференция «Дискуссионные вопросы гражданского права сквозь призму судебной практики — «КЕЙС-ЧЕМПИОНАТ 2016». Мероприятие состоялось в рамках VIII Международного форума «Юридическая неделя на Урале» на площадке Арбитражного суда Уральского округа.
Событие было организовано коллегией адвокатов «Регионсервис» и Свердловским региональным отделением Ассоциации юристов России при научной поддержке Исследовательского центра частного права. Партнером конференции выступила Федеральная палата адвокатов Российской Федерации. Информационную поддержку обеспечили ресурсы Право.ru, «Новая адвокатская газета», СПС «Консультант Плюс», Zakon.Ru и LawFirmManagement.Ru.
Конференция является центральной площадкой Международного Форума «Юридическая неделя на Урале» по вопросам частного права и проводится ежегодно с 2013 года по инициативе выпускников Российской школы частного права (ныне — Исследовательского центра частного права), являющихся адвокатами и активными членами юридического сообщества Уральского региона.
В этом году конференция прошла в новом формате и была посвящена наиболее значимым коммерческим спорам, рассмотренным в арбитражных судах за последний год, а также проблемным вопросам гражданского права, возникшим в связи с этими делами. При подготовке к конференции эксперты отобрали шесть значимых дел, условно разделив их на три темы — корпоративное право, банкротство и оспаривание сделок.
От ИЦЧП в конференции приняли участие доцент кафедры общих проблем гражданского права Рустем Мифтахутдинов, консультант отдела сравнительного и международного частного права Мария Любимова и консультант отдела законодательства о юридических лицах Евгения Червец. Всего конференц-зал Арбитражного суда Свердловской области собрал более 150 участников. В приветственном слове участникам Евгения Червец подчеркнула, что особенность мероприятия заключается в комплексном обсуждении актуальных правовых вопросов с участием как ученых и практиков-адвокатов, так и судей. Кроме того, к дискуссии были приглашены экономисты, а также специалисты в области иностранного права. «Такой состав участников позволяет взглянуть на проблемы с разных сторон, учесть интересы бизнеса и остаться при этом в правовом поле», — пояснила Евгения.
Интересной особенностью дискуссии стало то, что после освещения деталей каждого конкретного судебного кейса участники обсуждения голосовали по вопросу о том, как, по их мнению, следует решать ключевую для соответствующего кейса правовую проблему.
Общей темой первой панели дискуссий можно назвать особенности участия в обороте сложных бизнес-структур. Так, на примерах кейса о притворном кредите Банка ВТБ Гурьевскому металлургическому заводу (дело № А27-18417/2013), а также дел об оспаривании бенефициаром корпоративных решений и сделок общества «Аспект-Финанс» (№ А40-104595/2014, А40-95372/2014) обсудили проблемы, связанные с непропорциональным распределением обязательств при реструктуризации задолженности группы компаний, а также неопределенным правовым статусом бенефициарного владельца бизнеса.
В делах ЗАО «Аспект-Финанс» бенефициарный владелец этого общества оспаривал решение общего собрания акционеров о назначении нового генерального директора, а также ряд совершенных этим директором сделок. Истец полагал, что акционеры вышли за рамки своей компетенции и действовали в нарушение указаний управляющих лиц. Бенефициар также указал, что, являясь конечным владельцем общества, он вправе влиять на решения его акционеров через иностранную корпоративную структуру. В подтверждения бенефициар представил суду схему офшоров и трастов со ссылкой на зарубежные свидетельства и отчеты. Дело прошло два круга рассмотрения, и лишь на втором круге Верховный суд высказался в защиту бенефициара.
На голосование участников конференции был вынесен вопрос о раскрытии так называемой «корпоративной вуали». В итоге 67 процентов участников посчитали, что если бизнес непрозрачный, то раскрытие «вуали» допустимо.
Вторая панель дискуссий началась с активной дискуссии по вопросу концептуальной допустимости арестантского залога в банкротстве. В связи с произошедшей реформой положений о залоге в арбитражной практике за последнее время появилось много примеров различных подходов судов к решению данного вопроса. Участники проанализировали изменчивую позицию судов на примере залога банка «Образование» в банкротстве общества «Авторемонт-1» (№ А27-7517/2015).
В 2012 году банк «Образование» заключил с ООО «Авто-С» договор об открытии кредитной линии. Обязательства заемщика перед банком обеспечивались поручительством ООО «Авторемонт-1». В договоре поручительства предусматривалось обязательство поручителя без предварительного письменного согласия кредитора не отчуждать в какой бы то ни было форме имущество, стоимость которого превышает 10 процентов от балансовой стоимости активов поручителя. В 2015 году в отношении поручителя было возбуждено дело о банкротстве, и требования банка «Образование» включены в реестр.
Оказалось, что в нарушение условий поручительства ООО «Авторемонт-1» в конце 2014 года продало свои объекты недвижимости. Суд по косвенному иску банка признал указанную сделку недействительной по признакам мнимости. При этом суд принял обеспечительные меры в виде запрета регистрирующему органу совершать регистрационные действия со спорными объектами.
В данном деле была использована новая норма о залоге. А именно: пункт 5 статьи 334 ГК РФ, который дает лицу, арестовавшему имущество должника, статус залогодержателя этого имущества. Проблема в том, что законодатель ничего не сказал о том, что делать с таким залогом в процедуре банкротства.
В рамках рассмотренного дела ситуация осложнилась еще и тем обстоятельством, что арест хотя и был наложен судом по требованию банка, выступавшего истцом по косвенному иску (в интересах должника), но обеспечивал материально-правовые интересы не банка, а должника. Мнения судебных инстанций о возможности преобразования данного ареста в залог банка в банкротстве должника разделились. Точку в этом вопросе поставил Арбитражный суд Западно-Сибирского округа. Он указал, что принятая судом обеспечительная мера (арест) имеет процессуальный характер и не может рассматриваться в качестве гражданско-правовой меры обеспечения исполнения обязательств, предусмотренной нормами Гражданского кодекса о залоге. Эта мера не влечет возникновения между сторонами залоговых отношений
Выступавший в качестве модератора дискуссии Рустем Мифтахутдинов привел следующий аргумент в пользу арестантского залога: «Кредитор, получивший залог из ареста, ведет себя спокойнее. Ему не надо торопиться возбуждать дело о банкротстве и стремиться устанавливать контроль над активами должника: он знает, что он залоговый кредитор, поэтому в случае банкротства у него будет соответствующее обеспечение. Таким образом, залог работает против лишних банкротств». Тем не менее, две трети участников дискуссии по итогам обсуждения проголосовали против сохранения арестантского залога в банкротстве.
Третья дискуссионная панель, модератором которой выступила Евгения Червец, была посвящена оспариванию сделок. Участники затронули злободневные вопросы валютных рисков.
На примере громкого дела ПАО «Вымпелком-Коммуникации» против ПАО «Тизприбора» (№ А40-83845/2015) участники обсудили критерии разграничения классического предпринимательского риска и существенного изменения обстоятельств в ситуации, когда договор содержит валютную оговорку, и происходит резкий скачок валютного курса. Напомним, ключевым в этом деле стал вопрос о том, можно ли считать злоупотреблением правом отказ той стороны договора, которая выиграла на резком изменении валютного курса, от предложения другой стороны изменить договор и установить «терпимый» валютный коридор, или нет, и это нормальный предпринимательский риск. «По делу «Тизприбора» в кассации заключено мировое соглашение и конечной точки не поставлено. Это многоточие. К этой истории еще можно будет вернуться», — отметил Григорий Захаров, партнер МКА «Мельницкий и Захаров», представлявший ответчика в ходе судебного разбирательства.
Большинство участников конференции согласилось с тем, что изменение валютных курсов не является существенным изменением обстоятельств (за этот вариант проголосовало 75 процентов участников). При этом 39 процентов участников посчитали, что отказ контрагента от изменения условий договора при резком изменении валютных курсов можно квалифицировать как злоупотребление правом, но большинство (61 процент участников) с этим мнением не согласились, полагая, что изменение условий договора противоречит стабильности договорных отношений.
1Делом-антагонистом стал спор ООО «Платинум недвижимости» с Банком Москвы о недействительности своп-сделок (А40-168599/2015). Применительно к данному кейсу участники говорили об особых фидуциарных обязательствах банка по отношению к непрофессиональному клиенту при заключении необычных сделок и продаже клиенту сложных банковских продуктов.
В январе 2013 года Банк Москвы заключил с обществом «Платинум недвижимость» договор кредитной линии с лимитом 410 млн рублей и плавающей процентной ставкой. Кредитным договором предусматривалась обязанность заемщика заключить с банком генеральное соглашение о срочных сделках на финансовых рынках, после чего кредитный лимит увеличивался до 450 млн рублей. Данное соглашение стороны заключили в марте 2013 года, а в мае того же года были совершены две сделки валютно-процентного свопа. В качестве целей заключенных сделок банк указал фиксирование рисков неблагоприятного изменения валютных курсов, возникающих для клиента по заключенному ранее кредитному договору. Договор был номинирован в рублях, но у клиента превалировали доходы в иностранной валюте.
Суд установил, что банк фактически консультировал клиента, предоставляя тому сведения, которые могли создать у клиента ложные представления относительно потенциального риска заключения своп-договоров и механизма расчетов по сделкам. Обладая всей полнотой информации о хозяйственной деятельности клиента, и проанализировав ее, банк предложил клиенту инструмент, необходимость в котором у клиента объективно отсутствовала. Используя сложный инструментарий, который не мог быть понятен клиенту, банк заключил своп-договоры исключительно в своем интересе и в ущерб интересам клиента, что противоречит принципу добросовестности и, как следствие, является недопустимым.
В поддержку позиции клиента банка Мария Любимова привела цитату из американского судебного решения по делу Tokarz v. Frontier Federal Savings & LoanAss’n: «Сегодняшние коммерческие сделки не имеют ничего общего с прежними сделками, которые заключались исключительно с использованием наличных денежных средств. Напротив, современные банковские операции включают кредиты, имеющие сложную структуру и иные сложные моменты, которые ставят банки в роль консультанта и, тем самым, создают доверительные отношения, что может повлечь возникновение фидуциарных обязанностей банка по раскрытию информации при взаимодействии с клиентом».
Мария Любимова отметила, что Банк Москвы никогда не раскрывал клиенту ни экономический, ни юридический смысл своп-сделки. Суд в итоге признал, что поведение банка было недобросовестным, а сделки недействительными.
«Ценность состоявшегося решения заключается в том, что в нем максимально широко рассмотрена проблема раскрытия рисков. Банки достаточно негативно реагируют на это дело, что вполне понятно: они защищают себя. Очевидно, что такие проблемы были и раньше — просто дело позволило вскрыть их. Рано или поздно мы бы к этой теме пришли все равно», — поделилась Екатерина Абашеева, заместитель начальника управления стратегии функционирования финансовых рынков департамента развития финансовых рынков Банка России.
В заключение участники конференции провели итоговое голосование, выбирая самое, по их мнению, значимое дело 2016 года. По мнению 39 процентов участников таковым стало дело об оспаривании бенефициаром корпоративных решении? общества «Аспект-Финанс». Второе место (27 процентов голосов) занял спор компании «Платинум недвижимость» и «Банка Москвы» о признании недействительными сделок валютно-процентного свопа. Еще 20 процентов участников конференции отдали свои голоса за дело обществ «Вымпелом-Коммуникации» и «Тизприбора» о валютной оговорке.
