3 мая российской писательнице и публицисту Татьяне Толстой исполняется 70 лет!
Своими взглядами на творчество и личность Татьяны Никитичны делятся заведующий кафедрой мировой литературы Александр Пашков, статья которого опубликована на портале «Год литературы», и доцент кафедры мировой литературы Евгения Кравченкова.
Вот что пишет Александр Витальевич:
– В юбилей мастера не могу не поделиться впечатлениями о моих взаимоотношениях с творчеством юбиляра. Так уж сложилось, что Татьяна Толстая стала для меня одним из важнейших современных писателей. Ее произведения сопровождают меня по жизни и в качестве охотно читаемых и перечитываемых вещей, и в качестве благодатного материала для преподавательской работы. Раньше, работая в педагогических вузах, я обязательно посвящал в рамках курса современной литературы одно – два занятия рассказам Татьяны Никитичны. Придя в Институт Пушкина и начав преподавать русскую литературу зарубежным студентам, понял, что и для них тексты Толстой подходят как нельзя лучше. Она и сама читала лекции по русской литературе иностранцам – не один год преподавала в США. Но об этом чуть позже.
Рассказы Толстой полюбились мне в студенческие годы, а став преподавателем, я всегда старался раскрыть для обучающихся эпизоды ее произведений, ставшие в свое время для меня самого своеобразными точками удивления, которые всегда так важны в процессе знакомства с художественной литературой. Толстая настолько ярко умеет преподнести незначительное, казалось бы, событие, не ключевую на первый взгляд деталь, что потом именно эта мелочь становится залогом необходимого в процессе чтения получения удовольствия от текста, постоянно вспоминается и, по трезвом размышлении, становится важной и в смысловом отношении тоже: взять хотя бы сумасшедшего капитана дальнего плавания, который устраивает море у себя в квартире, запускает бумажные кораблики, заливая при этом соседей («Сомнамбула в тумане») или художницу-авангардистку, представляющую новомодное направление «когтизм» («Поэт и муза»). В первом случае стандартные коммунально-бытовые проблемы облекаются в красивый метафорический образ, во втором – автор предлагает остроумную сатиру на богемную среду. Это лишь два примера. Подобных ярких зарисовок множество в прозе Толстой. Они на ура воспринимаются студентами, в том числе иностранцами.
Изучение толстовской новеллистики в вузовской аудитории дает не только возможность знакомства с качественной литературой, но и обеспечивает глубокое погружение в культурно-исторический контекст. Ну а переход от ранних рассказов к роману «Кысь» – как для самого автора, так и для нас, преподавателей и студентов, изучающих ее творчество, – это совершенно новый и интригующий поворот на пути развития актуальной российской словесности. Крупное эпическое полотно Татьяны Толстой удивляет и радует не меньше, чем ее же опусы малой формы. Под впечатлением от перечитывания текста, начинаешь видеть в каждой машине следственного комитета на улицах Москвы толстовские красные сани с санитарами на борту, а в крупном чиновнике, выступающем по телевизору, прозреваешь черты Федора Кузьмича.
Творчество Татьяны Толстой как будто создает полную, исчерпывающую картину возлюбленного отечества как минимум нескольких десятилетий, становится неотъемлемой частью современного культурного кода: в рассказах представлены выразительные образы не такого далекого прошлого (позднесоветская эпоха), а в романе обрисовано, казалось бы, условное будущее, но оно, как часто бывает с антиутопиями, все более отчетливо вырисовывается в настоящем. Фирменные толстовские гротеск и сюррреализм, усиливая обобщение, делают художественный мир писателя ближе к современной реальности, способствуют трансформации временных отношений. Трудно представить себе автора более подходящего для знакомства иностранных студентов как с художественной спецификой сегодняшней русской литературы, так и с жизнью современной России в целом, тем более что сама Татьяна Никитична всегда умела найти подход к зарубежной аудитории – не только как писатель, но и как педагог. Так, читая лекции в США, дабы расположить к себе аудиторию, в которой преобладали афроамериканцы, Толстая заявила: «Я приехала к вам из страны, где у темнокожего плантатора были белые рабы». Это она о прадеде Пушкина Абраме Ганнибале. Я частенько рассказываю эту историю иностранным студентам на занятиях в Институте Пушкина – в качестве примера эффективной межкультурной коммуникации. История на грани фола, конечно. Но ведь от этого коммуникация не становится менее эффективной.
Ну а в дополнение к образу Татьяны Толстой и к образу современной России в разнообразной творческой деятельности юбиляра – архив ток-шоу «Школа злословия», где они с Дуней Смирновой задолго до появления Дудя и ему подобных задали совершенно новый стандарт интервью: острые вопросы и зачастую резкая, но в большинстве случаев умная и обоснованная критика интервьюируемого ставила его в такие условия, в которых он раскрывался совершенно по-новому. С наслаждением пересматриваю и студентам всегда рекомендую. Это и образец русского языка, и срез современной русской культуры: галерея гостей ток-шоу – своеобразная энциклопедия интеллектуальной жизни последних десятилетий.
«Еще общался с Татьяной Толстой, шумной и безапелляционной дамой» – писал о ней другой юбиляр этого года Сергей Довлатов. Думаю, что сегодня к словам Довлатова смело можно добавить, что Толстая шумна и безапелляционна, как современная Россия в целом. В нынешних геополитических и культурных условиях это, безусловно, положительные качества. В наше время, пожалуй, по-другому и нельзя. С юбилеем, Татьяна Никитична!
Доцент кафедры мировой литературы Института Пушкина Евгения Кравченкова пишет:
– «БОЛЬШАЯ БЕССОВЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА». Нет, это не о Толстой, конечно, это о героине одного из ее блогов. Отрывок посвящен ресторану Центрального дома литераторов в Москве – шикарному, сказочно запретному и осторожно свободолюбивому месту советской интеллектуальной тусовки 1970-х. Толстая была тогда, да и сейчас, обречена стать частью литературного комьюнити – фамилия и происхождение обязывают. И не важно, что писатель в то советское время и сегодняшний российский литератор (блогер, журналист, селебрити – выбрать нужное) строят карьеры, ориентируясь на принципиально разные цели: попасть в учебник литературы тогда или выгодно продать большой тираж сейчас (а с учебником – как получится). Толстая объединяет столь разные исторические эпохи своим непередаваемо острым и очаровательно питерским интеллигентским снобизмом, который, как васаби, сладко дурманит одних читателей и на дух не переносится другими - тоже читателями. Хотя предвзяты и те и те – объективно, без споров оценить «толстовщину» не получается сейчас даже в отношении классиков Льва и Алексея Николаевичей, а про современницу высказаться равнодушно, наверно, могут только одиннадцатиклассники и их задавленные бюрократией учителя, упорно клепающие однообразные презентации по литре.
Толстая обладает невероятной способностью чувствовать время, которое в ее видении становится осязаемо плотной, тяжелой, предметной субстанцией, принимающей в себя героев, как плотный дым окутывающей персонажей, вещи, пространство. «Дым отечества» не отпускал писателя в первые годы творчества на излете советской власти («На золотом крыльце сидели…», «Любишь – не любишь»), тянулся хвостом за Толстой в США, где родилась антиутопия «Кысь», вернулся с ней в блогосферу рунета нулевых-десятых. Воспоминания о детстве, о родителях и прародителях, о номенклатурных квартирах и дачах связываются с дымным будущим антиутопии и уходят в глубокие размышления о русском национальном характере. Да уж, характер получается не из приятных, но на то она из тех самых Толстых: «Ничего не хочу. Отвалите все. И дайте мне спокойно сидеть и думать свою думу и работать свою работу.
Ну не чертовка ли?
Татьяна Никитична, поздравляем Вас с юбилеем! Творческих успехов и новых замечательных идей!
