О соотношении науки и веры, тайнах Шестоднева и увлекательности изучения Ветхого Завета беседуем с кандидатом геолого-минералогических наук диаконом Николаем Серебряковым, доцентом кафедры теологии ФДО[1], преподавателем кафедры библеистики богословского факультета и кафедры НТГО ИДО ПСТГУ.
Отец Николай, по первому образованию Вы геолог-петрограф[2], окончили МГУ. Когда и почему Вы пришли учиться в ПСТГУ?
Я принял крещение уже взрослым – весной 1993 года, когда учился на втором курсе геологического факультета МГУ. В 1996 году, по окончании университета, знакомый священник благословил меня поступать в Православный Свято-Тихоновский богословский институт. Я в том же году поступил в ПСТБИ на вечернее отделение миссионерского факультета, но по разным причинам учиться начал лишь в 1997 году.
Это было время, когда нынешние маститые преподаватели и авторы учебников – например, протоиерей Геннадий Егоров и Петр Юрьевич Малков – только что окончили ПСТБИ и начали преподавать. Помню, как в день празднования 5-летия ПСТБИ (когда им как раз вручали дипломы об окончании), я по высокой и шаткой лестнице забирался под потолок актового зала Главного здания МГУ, чтобы повесить портрет святителя Тихона. Тогда у института еще не было собственного здания с актовым залом, и в честь первого юбилея нам разрешили провести акт в Главном здании Московского Университета на Воробьёвых горах.
Учиться в ПСТБИ было очень интересно, но оказалось непросто совмещать учебу с работой и другими обязанностями: в то время я активно занимался геологией, дважды в неделю по вечерам проводил занятия со школьниками на «Школьном факультете» Московского геологоразведочного института, часто возил их в геологические поездки. В череде лекций и сессий в ПСТБИ и различных геологических дел пять лет учебы прошли, к сожалению, слишком быстро.
Преподавать в ПСТГУ Вы начали сразу после окончания миссионерского факультета?
Нет, не сразу. Учебу я закончил в 2002 году, а предложение стать преподавателем поступило через три года от отца Геннадия Егорова. Он в свое время вел в нашей группе семинары по Ветхому Завету и позднее стал рецензентом моей дипломной работы, посвященной соотнесению библейского повествования о сотворении мира с современным естествознанием. В 2005 году, став деканом недавно открытого факультета дополнительного образования, он пригласил меня вести на интернет-отделении этого факультета курс «Наука и религия» (в рамках программы профессиональной переподготовки «Теология»), но поскольку слушатели к изучению этого предмета, согласно плану программы, должны были приступить лишь через два–три года, отец Геннадий предложил мне пока освоить специфику преподавания через интернет: я окончил курс повышения квалификации «Основы преподавания в интернете» и начал преподавать модуль «Священная история Нового Завета» в рамках трехмесячной программы «Основы Православия». Следующей осенью меня подключили к преподаванию интернет-курса «Священное Писание Ветхого Завета» уже в рамках программы «Теология». А через пару лет настал, наконец, час и курса «Наука и религия». Его пришлось создавать «с нуля», так как дистанционно такой курс еще нигде не проводился. Разработанную тогда структуру курса я использую до сих пор. Но сейчас этот дистанционный курс из программы «Теология» перенесен в программу дистанционной магистратуры «Православное богословие и философия в современном дискурсе».
Через несколько лет дистанционного преподавания отец Геннадий предложил мне вести вместо него очный годовой курс по Ветхому Завету на вечернем отделении ФДО. У меня тогда почти не было опыта очного преподавания, и, несмотря на наличие хорошего учебника, написанного отцом Геннадием, сначала было очень непросто. Одно дело – преподавать в интернете, когда тебя никто не видит и очень редко слышит, другое дело – проговаривать весь материал перед большим количеством слушателей в реальном режиме времени.
Еще сложнее было в первый раз проводить очный курс «Наука и религия»: слушателями курса были учащиеся Центра духовного образования военнослужащих – это очень серьезные люди: сотрудники ФСБ и прочих силовых структур. Но, слава Богу, все прошло благополучно. А через год я уже вел отдельный курс «Проблемы взаимоотношения христианства и науки» и на последнем курсе программы «Теология» спецкурс «Актуальные проблемы православного богословия» – в части, посвященной взаимоотношению христианства и науки.
Тема «христианство и наука» Вас заинтересовала, потому что Вы пытались соотнести геологическое образование с богословским?
Да, конечно. Когда я крестился, передо мной встал обычный для многих людей вопрос: если в Библии говорится, что мир вместе с человеком был сотворен за шесть дней, то что делать с теми несколькими миллиардами лет существования вселенной, о которых говорит нам современное естествознание? Тем более, что я сам геолог и даже занимаюсь горными породами, возраст которых около двух миллиардов лет. Поэтому не могли не волновать вопросы, как согласуется (и согласуется ли вообще) картина мира, известная нам из исследований ученых, с Библией? Как соединить мою веру и мои знания, мою работу? Все мои друзья и знакомые тогда были геологами, и в Церковь меня тоже привел друг-геолог, так что в кругу моих верующих друзей эти вопросы, конечно, обсуждались. Я пытался найти книги, посвященные теме соотношения науки и религии, но в первой половине 1990-х их было немного. Понятно, что эта тема не нова и о ней писали русские богословы конца XIX – начала ХХ века, так что в больших библиотеках книги должны были быть. Помню, как-то пошел в Синодальную библиотеку на территории Андреевского монастыря и нашел там дореволюционную книгу по этой теме; вначале обрадовался, но, к сожалению, содержание книги не очень меня вдохновило.
В ходе поисков книг и ответов я выяснил, что есть несколько подходов к проблеме. Например, есть так называемый «христианский эволюционизм», в рамках которого библейское описание творения мира и человека (Быт., гл. 1–2) прямо согласуется с научной (эволюционной) картиной мира путем расширительного толкования некоторых библейских слов («день творения» как длительный период времени и т. д.). Противоположностью этого подхода является так называемый «научный креационизм», последователи которого отвергают огромный возраст вселенной и эволюцию мира – как живого, так и неживого, и пытаются подогнать научные данные под буквально понимаемый библейский текст. Меня обе эти модели не совсем устраивали, потому что в первом случае игнорируется церковная традиция толкования Шестоднева, а во втором случае – наука и ее открытия. В итоге я нашел работу иеромонаха Серафима (Роуза) – его письмо к А. Каломиросу, где предлагалась модель, которая мне понравилась (близкую, но не во всем, точку зрения имел и владыка Василий (Родзянко)). Если кратко, то в письме отца Серафима говорится, что первозданный мир недоступен научным методам, применяемым для изучения того состояния мира, в котором мы сейчас живем, потому что мир изменился, исказился в результате грехопадения и некорректно переносить свойства падшего мира на мир до греха. Конечно, это все тот же мир, сотворенный Богом, но у него есть разные состояния – нетленного до грехопадения и тленного после него (в соответствии с состоянием тела человека). Таким образом, Шестоднев и научная история космоса относятся к разным этапам существования нашего мира: до и после грехопадения. При таком взгляде на проблему соотнесения Шестоднева и науки можно и оставаться в рамках церковной традиции толкования библейского рассказа о творении мира, и не отвергать труд многих ученых, изучающих вселенную.
Уже поступив в ПСТБИ, я как-то увидел в холле приглашение на заседание семинара «Наука и вера», который организовал заместитель декана миссионерского факультета, профессор Андрей Борисович Ефимов. Я начал ходить на заседания семинара, стал его постоянным участником, а затем и его секретарем. Именно под руководством Андрея Борисовича, с которым у нас оказались схожие взгляды на проблему соотнесения научных данных с Библией, я и написал свою дипломную работу. Позже выяснилось, что тех же воззрений придерживается декан факультета церковных художеств нашего Университета протоиерей Александр Салтыков, с которым Андрей Борисович обсуждал эту проблему уже в 1960-х годах.
А в научной среде модель, которую Вы изложили в дипломе, кажется убедительной?
Все модели соотнесения научных данных с Библией не идеальны и вызывают ряд вопросов. Но у разных людей к этим моделям имеются разные вопросы. Например, в научной (или, шире – в образованной среде, если у ее представителей вообще есть желание что-то слушать о христианстве) наименьшее сопротивление имеет модель христианского эволюционизма, потому что в ней наука не отвергается, даже наоборот – здесь через призму научных данных толкуется библейский текст и показывается, что он не противоречит общепринятым научным представлениям. Такая позиция выгодна и в миссионерском плане: после того, как противоречие между наукой и Шестодневом устранено, можно говорить образованным людям и о Христе.
Модель, которой придерживаюсь я, более сложна для людей, лишь понаслышке знающих о христианстве – с этой моделью не пойдешь с миссией в вузы и научные институты. Да, здесь научные знания также не отвергаются, но утверждается, что есть целый этап в жизни мира, о котором наука не знает и не может знать и о котором говорит только Библия. Этот тезис людям, верующим во всемогущество науки, принять очень трудно. Данная модель может заинтересовать лишь тех, кто уже находится в церковной традиции и старается гармонизировать свою веру и свои знания.
То есть Ваш спецкурс «Проблемы взаимоотношения христианства и науки» ориентирован не столько на апологетику, на подготовку к разговору с людьми неверующими, сколько на то, чтобы помочь самим верующим разобраться в этом вопросе?
Мой курс, где обсуждается среди прочих тем проблема соотнесения науки и Шестоднева, ориентирован и на то, и на другое. Ведь, прежде чем говорить что-то другим людям, надо сначала самому разобраться. Конечно, курс не исчерпывается только этой сложной темой (возможно, даже не имеющей решения), рассматриваются и другие проблемы: например, история взаимоотношения христианства и науки, известные сюжеты, связанные с именами Джордано Бруно, Галилео Галилея, Чарльза Дарвина и других. Знать эту историю очень важно, чтобы аргументировано отвечать на разные надуманные обвинения в отношении Церкви, что она якобы преследовала ученых и душила свободную научную мысль, а также чтобы показать, что отношения Церкви и науки не ограничивались конфликтами, а наоборот, часто характеризовалось сотрудничеством, приводящим к различным научным открытиям.
Кстати, со слушателями спецкурса мы иногда посещаем упомянутый ранее семинар «Наука и вера» (заседания которого сейчас проходят в Главном здании ПСТГУ в Лиховом переулке). На этом семинаре рассматриваются точки соприкосновения христианства и науки в разных сферах. Для слушателей спецкурса посещение семинара – это возможность узнать что-то интересное, задать вопросы автору доклада, а для верующих ученых, которые делают на семинаре доклады и стараются гармонизировать свои знания и веру, – это возможность поделиться своими идеями с заинтересованными людьми.
В свое время Вам предложили преподавать Ветхий Завет, потому что Вы занимались первыми главами книги Бытия?
Да, наверное, это так: отец Геннадий Егоров, в то время являвшийся деканом ФДО, знал, что я интересуюсь книгой Бытия, и, возможно, поэтому пригласил вести курс Ветхого Завета (правда другие темы Ветхого Завета я знал тогда гораздо хуже). Впрочем, ветхозаветные тексты – это такой объем информации, что всё изучить просто невозможно. Цель программы в свое время сформулировал отец Геннадий и я до сих повторяю его слова студентам: в рамках курса мы рассматриваем лишь ключевые моменты Священного Писания Ветхого Завета, причем рассматриваем только в русле церковной традиции толкования. Усвоив эти моменты и характер толкования, учащиеся смогут дальше самостоятельно изучать все остальное, различные детали ветхозаветного Откровения.
Среди других ветхозаветных сюжетов или книг есть то, что Вам особенно нравится?
Сейчас уже все сюжеты и книги нравятся. Хотя, конечно, есть любимые места, о которых я могу говорить студентам особенно долго – например, об истории патриархов, или, в целом, об истории Иерусалима от Мелхиседека до Христа (с учетом археологических данных). Из пророческих книг меня давно интриговала книга пророка Аввакума и толкования на нее в богослужебных текстах. Мне было не совсем понятно, почему достаточно общие слова этого пророка толкуются как пророчества о Рождестве или Воскресении Христовом, и хотелось с этим разобраться – как минимум, собрать и систематизировать всё, что говорится об этом пророке и его пророчествах в церковных песнопениях. Несколько лет назад это наконец удалось сделать: один студент на богословском факультете в рамках выпускной дипломной работы провел под моим руководством хорошее исследование по этой теме, так что был собран очень интересный материал.
Какие темы и книги Ветхого Завета, на Ваш взгляд, самые сложные, можно сказать –проблемные? Наверное, много вопросов вызывает книга Иова?
Действительно, эта книга очень непростая: не сразу понятно, почему Господь попускает страдания Иова, не слишком ли это жестоко; почему в споре с друзьями оказался прав Иов, хотя он явно ропщет на Бога – в отличие от друзей, которые, казалось бы, защищают действия Божии; и, наконец, в чем вообще смысл страданий праведника, ведь даже в «ответе Бога Иову» (Иов., гл. 38-41), казалось бы, ясного ответа на это нет.
Не менее сложна для понимания библейская книга Песнь песней, ведь в ней даже слово «Бог» ни разу не упоминается.
Множество вопросов вызывает и книга Бытия, о которой уже сегодня говорили – особенно ее так называемый Пролог (1–11 гл.), причем не только в связи с описанием творения мира и человека (сколько времени длился день творения, как земля и растения могли появиться раньше, чем солнце, луна и звезды, как понимать сотворение жены из ребра и проч.), но и в связи с событием Потопа, с происхождением всего человечества от Ноя и с прочими моментами начальной истории человечества. Также непонятны отдельные поступки ветхозаветных праведников, не соответствующие нашим представлениям о праведности (например, когда Иаков обманул своего отца и др.). Ещё один распространенный вопрос: почему в ветхозаветной истории так много суровых наказаний со стороны Бога (Потоп, казни египетские, уничтожение ханаанских городов и т. д.), как это соотнести с тем, что Бог есть любовь? В общем, в Ветхом Завете есть много мест, о которых учащимся хочется спросить, и на эти вопросы преподавателю нужно уметь ответить.
Помимо преподавательской деятельности Вы ежегодно проводите Научную конференцию слушателей и выпускников ФДО и ИДО. Как и зачем она была задумана?
Конференцию мы впервые провели весной 2010 года. Не помню точно, чья это была идея, но тогда как раз начали проводить студенческие конференции на других факультетах ПСТГУ, и мы подумали, что стоит сделать что-то подобное и для учащихся ФДО. Ведь они тоже пишут итоговые аттестационные работы, исследуют интересные темы и им нужно учиться делать доклады, излагать результаты своих изысканий. Кроме того, конференция позволяет сохранить факультету связь со своими выпускниками, а им – связь с alma mater: выступления дают выпускникам возможность и по завершении обучения участвовать в жизни университета, а самому университету – видеть плоды и результативность своих трудов. Многие выпускники после завершения обучения на ФДО идут учиться дальше – в магистратуру и аспирантуру университета, проводят свои исследования на более высоком профессиональном уровне, но не забывают и о нашей конференции, делают у нас доклады и тем самым показывают пример своим младшим коллегам.
Что делать слушателю, если его интересует какая-то тема, но он не знает, с чего начать подготовку доклада для конференции?
Для доклада можно взять любую богословскую тему, рассмотреть богословские аспекты любого вопроса. Главное, чтобы доклад был хорошо подготовлен (с четкой структурой и ясными выводами), а тема была подана грамотно, доступно и интересно. Нельзя прийти на конференцию просто с набором цитат из умных книг, которые и читать-то сложно, не говоря уже о восприятии на слух. Принцип простой: сначала сам разберись, а потом расскажи другим так, чтобы тебя поняли.
Перед тем, как готовить доклад, стоит посоветоваться с кем-то из преподавателей, занимающихся близкой тематикой. Многим слушателям очень трудно решиться на первое выступление, поэтому хорошо, что наши преподаватели сами приглашают и вдохновляют слушателей на участие в конференции. Выступив один раз, слушатели, как правило, втягиваются и через год представляют для обсуждения новые доклады. У нашей конференции уже есть постоянные участники, которые много лет исследуют и разрабатывают какую-то тему и из года в год представляют по ней новые материалы.
Нередко участники конференции готовят доклады по темам своих итоговых аттестационных работ, то есть рассматривают конференцию как этап подготовки к защите. Есть и другая категория участников – это увлеченные люди, которые с первого курса каждый год готовят интересные доклады на самые разные темы, просто потому что им хочется в чем-то разобраться и поделиться своими открытиями. На мой взгляд, это самый удачный вариант – когда человек рассказывает о том, что ему по-настоящему интересно.
Беседовала Анна Владимировна Макарова
Диакон Николай Серебряков преподает на ФДО с 2005 года. В настоящее время он ведет курсы: «Священное Писание Ветхого Завета» (краткий – на программе «Основы православного богословия и культуры», полный – на программе «Теология»), в формате вечерних курсов по отдельным богословским дисциплинам читает «Священную историю Ветхого Завета» и «Учительные и пророческие книги Ветхого Завета», для обучающихся по программе «Теология» проводит семинары по дисциплине «Проблемы взаимоотношения христианства и науки».↩
Петрография – наука о горных породах.↩
