10.06.2022 на выставке-фестивале «Монументальное искусство в Церкви» проходившей в зале Московского союза художников на Кузнецком мосту, был организован круглый стол «Канон, традиция и поиски современного языка», собравший иконописцев, искусствоведов и художников.
Срез современного состояния художественной среды, представленный на выставке работами трех поколений художников, обнаружил все современные тенденции церковного искусства, которые и стали главной темой обсуждения на круглом столе. Произведения маститых академических художников высокого класса соседствовали с работами новаторов, с экспериментами в материале и технике. Острые вопросы, касающиеся границ новаторства в церковном искусстве, обсуждались не только посетителями выставки, но и участниками круглого стола, в работе которого активное участие приняли преподаватели и студенты факультета церковных художеств ПСТГУ. Следует отметить, что выступающие, несмотря на различия в позициях, открыто и твердо отстаивали свою точку зрения.
Мнения докладчиков были различны не только в понимании предназначения храма и стилистики его благоукрашения - фресок, мозаик и икон. Отличался также и лексикон выступавших. Так, например, мастеров, которые сегодня создают иконы, одни называли иконописцами, другие – «церковными художниками».
Участников круглого стола в целом можно было разделить на два противоположных лагеря: с одной стороны – консерваторы, строго придерживающиеся канонов и церковных традиций, с другой – современные новаторы-модернисты, считающие, что Церковь – это живой организм, который должен развиваться и приспосабливаться к динамично меняющемуся миру. Первые утверждали, что для того, чтобы написать икону, надо быть воцерковленным, высокодуховным, глубоко верующим человеком, имеющим личный опыт поста и молитвы. Вторые рассуждали о том, что икону может написать любой человек, получивший профессиональное художественное образование, причем современная икона может писаться в свободной форме, ограниченной только фантазией и техническим мастерством художника.
Не обошлось в дискуссиях и без эмоциональных всплесков. Так, например, протодиакон Алексей Трунин в своем выступлении удивил консерваторов словами о том, что в храмы он старается не ходить, а в церковных фресках и иконах для него важнее не канонические образы, не лики святых, а цветовые гаммы фона и позема, создающие определенное настроение.
Модератор дискуссии, заведующая кафедрой иконописи ПСТГУ Екатерина Шеко, выступила с докладом, в котором убедительно показала тот деструктивный процесс, который уже прошел в европейском церковном искусстве ХХ века в результате отхода от догматов Вселенских Соборов, игнорирования святоотеческой традиции в угоду «новаторству» и актуальному мiру. Она напомнила в своем докладе о том, что состояние изобразительного искусства полностью зависит от состояния современного общества. «Наше общество на рубеже ХХ – ХХI в. было открытым. Очень многие художники побывали за рубежом и соприкоснулись там с традициями разных конфессий. Они, не задумываясь, перенимали тот изобразительный язык, который принят сегодня у католиков и протестантов, переводя его на родную православную почву, полагая, что это не конфессиональная особенность, а общемировая тенденция развития культуры, которая требует таких же художественных решений и в православных храмах».
Руководитель Архитектурного отдела ФХУ РПЦ протоиерей Андрей Юревич назвал этот доклад «конспирологией», поскольку ему, как и некоторой части православной общественности, актуальные проблемы постватиканской Католической Церкви малопонятны. Отец Андрей, так же как молодые искатели новизны в искусстве, считает Образ в иконе не значимым, а каноны – условностью, сковывающей творческий поиск художника. В конце мероприятия сам отец Андрей заявил, что он предпочитает молиться без икон – с закрытыми глазами, что вызвало у консервативной части присутствовавших явные ассоциации с протестантизмом.
Несмотря на то что круглый стол был очередной попыткой сторон прийти к согласию и выработать некую единую позицию в отношении развития церковного искусства, можно констатировать тот очевидный факт, что диалог художников-консерваторов и модернистов – это продолжение межконфессионального диалога в современном мире. За все время взаимодействия конфессий в ХХ веке не было ни одного прецедента перехода какой-либо католической епархии или протестантской группы в лоно Православной Церкви или хотя бы признания ими ошибок в принятии тех или иных решений. Ни одна из западных конфессий, насколько нам известно, даже не пытается публично анализировать те результаты, с которыми западное христианское общество вступило в XXI век. В том числе никого не беспокоит влияние так называемого «актуального искусства» на умы молодого поколения христиан.
Проблемы, связанные с постоянным информационным «шумом», влияющим не только на современного художника, но даже и на человека, облеченного саном, вынужденного перерабатывать в своей голове гигабайты визуальной информации из случайных источников каждый день, вольно или невольно подстраиваясь под современный постоянно меняющийся мир, и этим неизбежно повреждаемого как ментально, так и духовно – в современном обществе даже не рассматриваются.
В экспозиции выставки имелось достаточно примеров того, что модернизм и реформация, проникающие в искусство современной Церкви в угоду вкусам массовой светской культуры, – это путь к ее десакрализации и разрушению. Примером может послужить представленная на выставке роспись сельского храма в стиле добротной академической живописи, где в огромном куполе витает множество фигур в сложных ракурсах и активном движении. Христос здесь благословляет женскую фигуру в виде пышной дамы в белом платье, под которое зачем-то залезают маленькие «ангелочки»(?). Что этим хотел показать художник-новатор? Неужели это новый символ Церкви?
В этой росписи в куполе храма кружат одновременно три фигуры Христа, в едином хороводе с ангелами, пророками, святыми отцами и Богородицей, становясь элементами замысловатого фигуративного орнамента. Здесь явно виден протограф росписи, и это даже не Сикстинская капелла Ватикана, а фривольные сценки c амурами на плафонах XVIII века кисти Тьеполо. Но это же художник – он так видит! – в один голос твердят либералы-модернисты.
Некоторые участники выставки искренне считают, что современному «церковному» художнику нет дела до строгих иконографических канонов, до соблюдения иерархии и догматических смыслов в иконописи. Его не смущает, что, изображая в церковном куполе сразу три сюжета из чуждой католической традиции, на тему которых сломано немало православных перьев в полемике с еретиками, он тем самым вмешивается в область исповедания веры.
Иконописец Александр Чашкин в своем докладе призвал с осторожностью отнестись к тенденции отдавать предпочтение академической школе в выборе стиля росписи даже для храмов, построенных в XIX веке. «Допустим, говорит он, – мы создадим внутри храма современное пространство, художественными образами стилистически повторяющее атмосферу того времени – это станет обманом. Современный академический художник, с современным менталитетом, все равно не сможет выразить те тонкие нюансы художественного образа, которые были подвластны академическим художникам XIX века, он сможет лишь имитировать стиль».
Однако академическим стилем в наше время свободно владеет сравнительно небольшое число мастеров. Сегодня профессиональная художественная среда в гораздо большей степени увлечена и дезориентирована пропагандой «актуального искусства». И в этой творческой нише конкуренция очень велика. Для того чтобы выделиться, стать заметным, современному художнику нужна неожиданная, оригинальная идея. А территория храма позволяет модернисту сразу стать заметным на фоне традиционного церковного благоукрашения. Как следствие, в последние годы православные храмы все чаще становятся экспериментальной площадкой для «творческого» поиска, «самовыражения» определенной категории светских художников, использующих храм только по одной причине – для самопиара. Конкуренция в борьбе за внимание публики и в этой области будет вынуждать художника делать все более острые и провокативные произведения, все дальше уходящие от церковного благочестия. И на этом пути остановка невозможна.
Таким образом, авторитету Церкви в области церковного искусства противопоставляется авторитет внецерковного художника, который прямо стремится оттеснить само понятие православной церковности, чуждое западным конфессиям. Несомненно, что проникновение модернизма в церковное искусство по существу размывает понятие духовного опыта в искусстве, разрушает сосредоточенно-созерцательную атмосферу соборной молитвы, без которой не существует сама храмовая жизнь. Неслучайно Православная Церковь никогда не ставила перед собой задачу «эволюции», ее содержание не меняется со сменой эпох. Православие в России до сих пор существует главным образом благодаря консерватизму, хранению догматов, церковных традиций, устроению жизни в соответствии с Писанием и Преданием святых отцов Церкви.
Недопустимо забывать, как напоминает протоиерей Александр Салтыков, декан ФЦХ ПСТГУ, что в Православной Церкви существует догмат иконопочитания. Искажение догматов как известно, есть ересь, то есть такое учение, которое несовместимо с пребыванием в Церкви. А разве не является явное искажение священного образа - что мы постоянно видим в неомодернизме - реальным отказом от иконопочитания?
Что касается разнообразия тематики, то в церковном искусстве существует много возможностей. Помимо поклонных изображений, существуют житийные циклы, а также "притчи" - символические композиции, имеющие прямой богословский смысл. В общем есть, что делать иконописцу. Но нужно учиться, а не подменять знание невежеством.
Вопрос восприятия образа в церковном искусстве и соотношения этого восприятия с принципами эстетики еще ждет своего ответа. В залах выставки на Кузнецком мосту, фактически подводящей итоги художественной работы Русской Церкви за 30 постсоветских лет, мы только начинаем приближаться к его разрешению. Но и этот малый шаг важен. И очевидно, что далеко не всякая эстетическая концепция соответствует высоким требованиям Святой Церкви.
В заключение хочется процитировать еще одного участника круглого стола, замечательного художника-иконописца Александра Солдатова, посвятившего все свое творчество Церкви: «Присутствие бытия способно существовать только посредством являемых нам образов».
