Вступая в Рождественский пост, вдохновимся словами святого Патриарха Тихона о значении поста для христианина. Публикация подготовлена старшим научным сотрудником отдела новейшей истории Русской Церкви Наталией Александровной Кривошеевой.
Наши благочестивые предки свято и строго блюли посты. В постные дни они не только не вкушали скоромной – мясной и молочной – пищи, но и рыбы и в иные дни не употребляли даже вареной пищи и ограничивались только сухоядением. К сожалению, потомки перестали считать для себя обязательным многое из того, что завещано им отцами. Так случилось и с постами. У нас многие не только не соблюдают их, как блюли наши предки, но еще иногда и стараются доказать, что и не нужно поститься. Может быть, и вам приходилось не раз слушать возражения против необходимости постов.
Так говорят иногда: «Разве Господь нуждается в том, чтобы человек непременно недоедал и голодал? И разве это может быть приятно Ему?» Конечно, пост не нужен для Бога, как не нужны для Него и наши молитвы, и наши добрые дела: «Как Существо Всесовершенное, Он и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, а Сам дает всему жизнь, и дыхание, и все» (Деян. 17: 24). И наши молитвы, и наши добрые дела нужны не для Господа, а для нас. Ими мы стараемся угодить Богу, выражаем свою любовь и преданность Ему.
«Но разве любовь к Богу и желание угодить Ему нельзя выразить иначе, как только постом, воздержанием от яств и пищи?» Понятно, можно. Путей богоугождения много, и пост только один из них. Но не думайте, чтобы другие подвиги были легче. По грубости нашей природы, пост, как делание более наглядное, вещественное, удобоносимее и легче для нас, чем другие подвиги. Легче проследить свое питание в течение дня, чем заметить все изгибы мыслей и движения сердца; легче скрепиться и пробыть лишние два-три часа без пищи, чем пойти к одру страждущего заразною болезнью, не боясь заразиться, или раздать свое имущество, не думая о завтрашнем дне. Поэтому-то пост есть только первая ступень к другим, более возвышенным подвигам.
«Но разве нельзя обойтись без этой первой ступени – без поста телесного? Ведь сила и значение заключается не в нем, а в посте духовном, то есть, в воздержании от страстей, в удалении от худых дел и греховных мыслей. Не входящее в уста сквернит человека, а исходящее из сердца его. Не в пище дело: она не поставляет нас пред Богом, а в том, чтобы наше сердце было чисто».
Но без поста телесного не может быть и поста духовного. Один старец, встретив молодого человека, вышедшего из харчевни, сказал ему: «Не доброе, брат, дело сюда ходить!» – «Пустяки, – ответил тот; – лишь бы сердце было чисто». Тогда старец воскликнул в изумлении: «Сколько лет я живу я в пустыне, и пощусь, и молюсь, и редко куда выхожу, но еще не приобрел чистого сердца, а ты, юный, ходя но харчевням, уже успел приобрести чистое сердце. Диво!» Чистота сердечная немыслима без обуздания плоти. Она не может быть там, где потворствуют плоти, где творят, что ей угодно; плоть не приучена к повиновению, а, напротив, привыкла к сластолюбивой изнеженности, ослабляющей и подавляющей духовный силы. Можно ли победить плотские похоти и страсти, не исторгнув самого корня их сластолюбия, не отказав своей плоти в прихотливом ее требовании известной пищи? Можно ли стать выше соблазнов и искушений, если у нас нет настолько силы воли, чтобы отказать себе в каком-нибудь лакомом куске? Конечно, нет. «Кто, – говорит святой Иоанн Дамаскин, – не привык обуздывать свое чрево, тот не начал никакой добродетели».
Можно ли же после этого говорить, что неважно есть скоромное в пост, что не в пище дело? Как – неважно, когда из-за пищи, из-за чревоугодия сердце наше грубеет, делается жестоким по отношению к ближайшим и отвращается от Самого Бога, ибо нельзя служить вместе и Богу, и чреву? Как – неважно, когда Адам и Ева пали и потеряли рай из-за «яди единой»? И мы из-за чего нерадим о спасении своей души, из-за чего прилагаем грехи ко грехам, как не из-за пристрастия к пище, питию, прочим сластям земным?!
«Но зачем различение в родах пищи? Не все ли равно, есть то или другое, соблюдая только строгую умеренность и воздержание?» Однако нужно и различение пищи. Есть роды пищи, которые и при малом употреблении их способствуют утучнению тела, а отсюда и преобладанию чувственности над духом (такова, например, мясная пища).
Но говорят: «Такое различение в пище вредно для здоровья. Мясо и молоко содержат в себе много питательных веществ, и человек, не употребляя их, подтачивает свое здоровье. Пост вреден для здоровья. Удивительное дело! Сколько мы ни хлопочем о своем здоровье, как ни бережем себя, каких самых здоровых и приятных кушаний ни едим, каких здоровых напитков ни пьем, сколько ни отгуливаемся на свежем воздухе, а все в конце концов выходит то, что мы подвергаемся тлению. Святые же Божии, презиравшие плоть, умерщвлявшие ее беспрестанным воздержанием и постом, бдением, трудами, молитвою непрестанною, обессмертили и тело свое. Мы, созидая, разрушаем свое тело, а они, разрушая, созидали его. Нет, не пост, не воздержание вредит здоровью: здоровье разрушается излишествами всякого рода. Теперь уже и многие врачи признали, что растительная пища содержит в себе все необходимое для питания и может поддерживать силы и здоровье человека так же, как и мясная пища, что она даже лучше усвояется, чем эта последняя, и больше сохраняет и удлиняет человеческую жизнь; посему очень многие употребляют только пищу растительную (так называемые «вегетарианцы»). И наши предки, которые строго блюли посты, жили не меньше нас и болели не больше нас.
Будем и мы, по их примеру, блюсти посты и от сего получим великую пользу и для тела, и для души.
Архимандрит Тихон1
Журнал «Беседа», 1-го октября 1892 г. С. 25–26.
