Эксперт Школы антропологии будущего РАНХиГС Сергей Ениколопов: «Большая часть телеведущих испытывают головокружение от успехов»
О телевизионных и «сетевых» авторитетах, вместе с которыми мы начинаем и завершаем каждый день, их совершенствах и производственных недоработках поговорил с корреспондентом сайта Президентской академии в последние дни 2020 года известный психолог, ведущий научный сотрудник Школы антропологии будущего РАНХиГС Сергей Ениколопов.
– Сергей Николаевич, в период продолжающей вгонять в стресс человечество пандемии возросла роль медийных персон, телеведущих, популярных блогеров. Как Вам кажется, осознают ли популярные и привлекающие внимание миллионов фигуры свою социальную миссию?
– Я провожу мысленный эксперимент. Представляю на месте нынешних телевизионных мэтров совсем новых людей. Что они будут делать перед телекамерой? Да то же самое. Но разве что с другими интонациями, артикуляцией, степенью интеллигентности. Сейчас все борются за рейтинги. Целевой задачей большей части средств массовой информации являются только лайки, которые легко монетизировать.
Раз уж мы говорим о телевидении, то я бы напомнил о статусе этого влиятельнейшего властителя дум. Я задаю себе вопрос: это что, благотворительная организация? Ответ отрицательный. И это давно не рупор ЦК КПСС, не продолжение ее идеологического отдела. Современные федеральные телеканалы – стопроцентно коммерческие организации. Значит, все вместе делают одно общее дело: ничего личного, только бизнес. Все, что коммерчески выгодно, реализуется на практике. В большей или меньшей степени.
Мнение группы заслонило все личное
– А коммерчески выгодно то, что привлекает внимание зрителя. Так? Он приходит с работы и, не успев протереть руки антисептиком, автоматически включает телевизор. Чтобы ничего не пропустить. Этот аппарат сегодня исполняет роль советского громкоговорителя, висевшего, как известно, на кухне.
– Для более гордых, продвинутых респондентов, которые во всех опросах всячески обозначают, что телевизор не смотрят, существует интернет. Правда, потом выясняется, что они знают про все популярные ТВ-передачи. (Ничего удивительного: телеканалы можно смотреть и в интернете!) Как бы то ни было, они в курсе, кто такая Елена Малышева или Александр Мясников. Значит, используют веб-пространство как телевизор: пришел, включил, смотрю. Это ведь ритуал. Имею в виду потребление интернета и телевидения. Это даже хуже, чем радиоточка. Потому что радиоточка просто бубнила где-то на периферии вашего сознания о чем-то своем. Если хочешь – выключи. В крайнем случае она будет и дальше бубнить. А интернет, современные технические средства, это уже некая аддикция. Зависимость. Мы устраиваем плач Ярославны по поводу наркоманов и алкоголиков, начинаем переживать по поводу того, чем занимаются шопоголики. А вот что из себя представляет данная аддикция от потока новостей, пока не очень хорошо понимаем. Это ведь не совсем то же самое, что интернет-аддикция людей, которые не могут оторваться от компьютерных игр. Здесь имеет место болезненная привязанность к получению какой-то информации, к связи с определенными людьми, коммуникации с ними. И здесь, увы, имеются свои искажения. Потому что речь идет о коммуникации внутри «своего круга» отобранных по некоему признаку веб-пользователей.
В реальной жизни я общаюсь с людьми, которые мне симпатичны, несимпатичны, нейтральны. Каждый отлично знает, что те, с кем мы сталкиваемся на работе, в транспорте, вовсе не обязательно люди, разделяющие его взгляды, интересы. Это просто люди. С одними нужно улыбнуться, с другими перейти на другую сторону улицы и спокойно далее сосуществовать. Когда же мы с помощью электронных средств выходим на орбиту мессенджеров, форумов и блогов, то общаемся с себе подобными. И это страшно.
– Почему?
– А потому, что страхи и верования моей группы становятся моими. Это похуже, чем религиозные секты прошлых веков. В том-то и фокус, что в искусственно созданном пространстве веб-коммуникаций нет другого мнения. Тут все другие ракурсы и точки зрения заведомо враждебны, а их носители чужаки. Отсюда специальная терминология исследователей: «эхо группы», «эхо озвучания».
Вот вам пример. Я сказал, что черное — это белое. И моя группа будет отныне поддерживать и неотступно развивать эту позицию. Мы можем сколько угодно говорить о теориях заговора, но теории заговора в этой группе не считаются заговорами. И главное, что, проведя исследование другой группы, которая твердо уверена, что у первой заговор, может внезапно выясниться, что и вторая живет с заговором, только другим.
Возникает масса маленьких или больших групп, представители которых не задумываются, что общаются сугубо избирательно – со «своими». Предмет их артельной гордости сводится к простому действию, когда они кого-то забанивают (от англ. ban – запрещать, объявлять вне закона – Ред.). А ведь самое интересное, что они забанивают тех, чье мнение отличается от принятого в их кругу.
Новые вызовы плюрализму
– Чем все-таки ритуализация общения угрожает обществу, новой экономике? Может ли эта массовая тенденция представлять риск для общественного плюрализма или, как говорят, толерантности к неопределенности?
– С ходу ответить не могу, поэтому рассуждаю вслух. Вы только что мне позвонили. Я не знаю, чем окончится наш разговор, да и вы не знаете. Но мы толерантны и выруливаем на что-то, не обязательно при этом разделяя точки зрения друг друга. Идем, куда кривая выведет. Ну, есть же система правил для ведения переговоров, интервью, круглых столов. Всегда можно, следуя этим нормам, попросить нечто уточнить. Или вежливо оспорить тезис спикера, сидящего напротив.
А теперь другой вариант отношений. Вы мне звоните и говорите: «Я из ЖЭКа» – и слышите от меня в ответ: «А я с ЖЭКом не разговариваю».
– Примерно так выглядит схема общения в интернете, грубо говоря?
– Если огрублять, то она у нас стала общим стандартом. И в интернете, и в СМИ. Если вы разговариваете с современным интеллигентным человеком, то он вам с первых слов знакомства говорит: «Да я эти каналы госпропаганды не смотрю». (В переводе на язык сетей: «Я с ними не разговариваю!») В это время по «каналу госпропаганды» показывают какой-нибудь старый хороший советский фильм. И ты его не смотришь? Да ладно тебе заливаться соловьем. Впрочем, пожалуйста, включи телевизор и, переключая с одного канала на другой, дойди до «Культуры», до спортивного или другого интересного тебе канала. Только спортивных сколько можно подобрать на любые вкусы и капризы – «Матч!», «Конный мир», Eurosport 1, «Бокс ТВ»... Плюс, заметьте, боссы телевизионные, при известной доле циничности, все же выглядят порядочнее, чем кому-то хотелось бы думать. Они честно говорят своим оппонентам: «Но ведь у вас есть резервуар. Вы там изнываете: мало культуры на экране. Нет вопросов. Мы сделали вам резервуар-канал «Культура». Идите, пожалуйста, в особый вагон для культурных, а мы по остальным покажем про любовниц выдающегося человека и скандал в больнице».
При этом реконструкторы скандалов отлично понимают, что про дележ квартир покойного Алексея Владимировича Баталова будут смотреть, а что-то более серьезное – не будут. То есть эти ваятели нашего мировоззрения идут по самому легкому пути достижения меркантильного успеха.
– Одним словом, телевизор нас все-таки зомбирует?
– Само собой. Насилие на экране провоцирует жестокость, это азбука. Правда, в отличие от некоторых прочих СМИ, он это скрывает под более цивильной упаковкой. Несомненно одно: когда происходит ситуация размежевания на «своих» и «чужих», то объективно это способствует росту насилия – мелкого, бытового, крупного. А телевизор, призванный, казалось бы, просвещать человечество, смягчать его нравы, лишь добавляет зачастую хворосту в общий пожар.
Эксперты по вирусам и нарывам
– Поговорим о «роли личностей» в этой истории. Вот замечательная телеведущая, всегда блестяще подготовлена, защитила докторскую, разворачивает сеть авторских клиник в регионах. Почему у некоторых вызывает сомнение ее облик на экране?
– Потому что она начинает изображать всезнайку. Это головокружение от успехов. Я бы хотел хоть раз из чьих-нибудь популярных уст услышать всего одну фразу – «Я этого не знаю». Хуже всего многие телезвезды ведут себя во время ковида, пытаясь поучать специалистов. Конечно, все инфекционисты, вирусологи и прочие нормальные заслуженные профессора выражаются не лучшим образом. Каждый по-своему. Но вряд ли по отношению к ним нужны назидание и поучение.
Другой ведущий популярного ток-шоу прекрасно понимает (с его опытом журналиста, богатейшей телевизионной школой), что его оценки не идут ни в какое сравнение с оценками людей, которых он пригласил в эфир. Что он всего лишь должен выступать в роли легкого провокатора, давать собеседникам повод и пищу для разговора. Вместо этого «оседлавший волну» несомненно талантливый деятель телеискусств всячески подчеркивает, что является равноценным соучастником дискуссии и что его оценки всем нам очень важны. Хотя ясно и дилетанту, что он "не шарит", допустим, в современной музыке или киноиндустрии.
Время от времени я прихожу в книжный магазин. БОльшая часть раздела «Психология» заполнена его брошюрами. И мне обидно становится. Особенно, когда слушаю или вчитываюсь в его рекомендации. Те же самые чувства испытываю, глядя на экран с изображением теледокторов. Потому что постепенно человек, освещенный софитами и подкрепленный брендами ведущих телеканалов, начинает менять оценку самого себя. По принципу: «Если я успешен, то могу давать советы по любому поводу – как нарывы лечить, детей воспитывать и как с вирусом бороться».
– Остается надеяться, что в наступающем году средства массовой информации учтут мнение миллионов телезрителей и уважаемых экспертов, смягчив свое давление на психику людей. Спасибо вам за разговор и с наступающими зимними праздниками!
Учебное заведение
