Петрушевская: человек-оркестр в школьной аудитории
Людмила Петрушевская – прозаик, писатель, драматург, лауреат Пушкинской премии. Юбилей Людмилы Стефановны в эти дни широко отмечает вся культурная общественность страны.
А можно ли изучать тексты «живого классика» на школьных уроках литературы? Или учить иностранцев русскому языку по сказкам Петрушевской? Специалисты Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина утверждают: «Да»!
Евгения Кравченкова, кандидат филологических наук, доцент кафедры мировой литературы Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина:
– Что сейчас интересует школьника? Многие учителя, возможно, скажут – ничего, или со вздохом ответят: стрелялки, деньги, модные шмотки или лайки в соцсетях. Но наверняка никто не скажет – книги! Поэтому разговор о произведениях Петрушевской в связи с обучением может показаться никчемным и отвлеченным одновременно. Мол, нет такого автора в программе 11 класса, и отлично – хороших писателей в школе достаточно. Но так ли это?
На самом деле богатый художественный дар Людмилы Стефановны может помочь учителю справиться со своевольными детьми, которые хотят делать только то, что совпадает с их интересами и склонностями.
Почему бы не показать старшеклассникам замечательный клип «Старушка не спеша достала ППШ», в котором роскошная Петрушевская исполняет юмористическую песенку в сопровождении собственного кабаре? Да-да, 80-летняя писательница в последние годы активно дает концерты и получает сотни тысяч просмотров на YouTube!
А может быть, кто-нибудь в классе серьезно занимается живописью? Тогда и здесь уникальный дар неугомонной и любопытной Петрушевской даст повод привлечь внимание школьников к ее имени. Свои акварели писательница выставляет регулярно на выставках, а комиксы ее авторства, которые она называет «рисованные истории», можно найти в магазинах.
Сейчас подростки активно пробуют создавать собственные видеоролики на любимые песни или стихи. Покажите им мультфильмы Юрия Норштейна по сценариям Петрушевской – «Сказку сказок», например, или «Цапля и журавль». Визуальная информация современнику сейчас ближе и понятнее, чем текстовая, а смотреть мультики интереснее и, на первый взгляд, легче, чем читать.
Потом можно поговорить с классом и о книгах Людмилы Стефановны. Взять, например, сказку «Глупая принцесса» или «Сказку о часах» - тексты небольшие по объему, но будут интересны и в 5-6 классе, благодаря простому построению сюжета, и в 10-11 – в них много философичности и серьезных вопросов, «упакованных» в простоватое, на первый взгляд, повествование.
Если первое любопытство к творчеству Петрушевской уже проявилось, то можно почитать со школьниками рассказ «Новые Робинзоны». Написанный в 1989 году (уже довольно древнее время для 16-летних), он читается и сейчас с интересом, потому что вечный сюжет одиноких людей, сбежавших в далекую деревню, построен как антиутопия, а этот жанр всегда и везде близок молодежи, будь то книги Дж. Оруэлла, Е. Замятина или Дм. Глуховского.
«Читая сказки Петрушевской, мы не можем посмотреть в словари, и это большое счастье»
Наталья Кулибина, доктор педагогических наук, профессор Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина, автор онлайн-курса «Уроки чтения – праздник, который всегда с тобой» для обучения иностранцев русскому языку посредством художественных текстов.
– В методике преподавания русского языка как иностранного, обучения русскому языку как второму родному и даже для носителей языка всегда существует проблема выбора аутентичных текстов небольшого объема. К сожалению, в нашей литературе поиск небольшого текста – это большая проблема. Наши писатели тяготеют к романам, повестям, эпопеям.
Довольно долго в своей практике я выходила из положения, используя поэтические тексты. По счастью, у нас есть и тютчевские четыре строчки, и восемь строк, которые для русской поэзии – особая форма. Как у Пастернака, «Я написал бы восемь строк о свойствах страсти…» Но, конечно, надо учить читать не только на поэтических текстах, но и на прозе. Рассказ должен быть очень небольшой, особенно если речь идет об обучении иностранцев, начиная с уровня А2.
В 1990-е годы я даже писала некоторым современным писателям, в том числе Борису Акунину, Александре Марининой. Предлагала стать «русским Сименоном» и «русской Агатой Кристи». Они клевали на эту удочку и спрашивали: что для этого нужно сделать? Я отвечала: пишите короткие рассказы – тогда на ваших текстах будут учить русский язык по всему миру. Мне отвечали, что это интересная идея, но есть обязательства перед издательствами, как только они будут выполнены – сразу и напишем. Но коротких текстов я так и не дождалась.
Совсем недавно в профессиональной группе преподавателей русского языка как иностранного в фейсбуке была дискуссия: модератор предложила использовать переводную литературу для обучения чтению детей. Я не могла стерпеть и написала, что это очень странно. Ради чего? При изучении переводного текста будут упущены обучение речевому этикету, образцам русской речи, лингвострановедческие объекты и реалии.
Поэтому интерес к сказкам Людмилы Стефановны Петрушевской у меня объяснимый: с одной стороны, нужны короткие тексты, а у нее очень коротенькие лингвистические сказочки. А с другой, они замечательно иллюстрируют мой тезис о том, что человек может понять текст, в котором он не знает ни одного слова, если он знает русскую грамматику и может узнать эту ситуацию.
Впервые я услышала выступление Людмилы Стефановны Петрушевской лет 20 назад, по телевизору, когда она читала первую свою лингвистическую сказочку «Пуськи бятые»: «Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит: — Калушата! Калушаточки! Бутявка! Калушата присяпали и Бутявку стрямкали. И подудонились…» И я поняла, что это то яичко, которое к Христову дню.
В то время я писала свое первое методическое пособие для преподавателей русского как иностранного «Зачем, что и как читать на уроке», которое вышло в 2001 году. Оно построено в форме вопросов и ответов. И там у меня есть такой вопрос: может ли человек понять текст, в котором он не знает ни одного слова? Меня за этот вопрос ругали все рецензенты, вычеркивали его – что глупые вещи спрашивать. А я объясняла, что человек может понять текст, в котором он не знает ни слова, при условии, что он знает грамматику. И сказки Людмилы Стефановны были мне очень нужны, чтобы продемонстрировать это. Мы не знаем ни одного слова из этих сказок, но в них очень корректные грамматические формы, идеальные и правильные синтаксические конструкции. Все вместе в сочетании с сюжетом, которой представляет собой описание легко узнаваемой ситуации, дает потрясающий эффект.
Читая сказки Петрушевской, мы не можем посмотреть в словари, и это большое счастье. Часто словарь может дать неправильное значение. Я считаю, что словарь убивает работу с текстом, когда смотрите каждое второе слово.
Мы иногда занижаем возможности учащихся, нам кажется, что если они не знают всех слов языка, то не поймут текст. Очень даже поймут, и лучше поймут! А когда мы по отдельности начинаем разбирать незнакомые слова, мы служим плохую службу нашим учащимся, потому что картинка в голове у них рассыпается.
Помню, как-то в Институте Пушкина меня попросили провести занятие для иностранных слушателей. Когда я вошла в актовый зал, можно было изучать географию: 350 студентов из Азии, Африки, Европы. Я им раздала листочки, и мы начали читать. Это было очень смешно. «Сяпала Калуша с Калушатами по напушке». Кто такая Калуша? Она сяпала по напушке, то есть идея движения, значит это одушевленное существо, причем женского рода. Сяпала – глагол движения, брела или шла. И мы даже знаем, где это происходило – по напушке, то есть по какому-то пространству. И увазила Бутявку. «Бутявка» – тоже с большой буквы, возникает еще один персонаж. «Увазила» – переходный глагол, то есть увидела. И после этого она «волит», дальше стоит двоеточие. И потом идет прямая речь, то есть «волит» – глагол речи. А калушата-калушаточки, это – дети Калуши.
Каждый филолог знает классическую фразу, приписываемую профессору Льву Николаевичу Щербе. Он ее придумал, когда демонстрировал силу и богатство русской грамматики: «Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокрёнка». Грамматика ни одного языка не обладает такой объясняющей силой. Психолингвисты на протяжении второго столетия нещадно эксплуатируют эту фразу. Ее дают детям, которые даже еще не умеют читать, и предлагают нарисовать картинку. И – вот удивление: дети не видят семантической неполноты этой фразы. Они замечательно начинают рисовать, и куздра у них получается действительно не белая и пушистая, а страшная и зубастая. Большой бокр и маленький бокрёнок. Понятное дело, что сделала куздра – будланула бокра, однократное движение. Как мне сказал один студент, «отправила его в нокаут». Совершенно верно. А вот почему она его отправила в нокаут и что делает с бокрёнком – тут есть момент, допускающий разночтение. Существует два варианта: одни говорят, что она бокра отправила в нокаут, и «кудрячит бокрёнка», то есть ему тоже не поздоровилось. Более гуманные говорят: что бокра не умеет с ребенком обращаться, и она его «кудрячит» – нянчит, ласкает.
Дети-носители языка легко иллюстрируют эту глокую куздру, потому что они усваивают грамматику в общем массиве. А если это инофон, здесь важен порог уровня А2, когда ученик уже знаком со всеми грамматическими категориями, кроме причастия и деепричастия.
Сначала я сделала урок по сказочке Петрушевской «Абвука». Он был разработан для учебного комплекса школ в Латвии. Почему я выбрала именно ее? В этой истории мама пытается научить детей грамоте, а дети норовят «в бурдысья», то есть им не хочется ничего делать. Она пытается их уговорить, приводит разные аргументы. Грамота – кузявая, «без абвуки на напушке некузяво», и вообще «калушата не высыпают в калуши». Все очень понятно, эта ситуация детям более чем знакомая. Абвука – это школьный сюжет. Любой школьник, пусть даже в первом классе, он посочувствует калушатам, они сразу угадывают, что это такое.
Затем на сайте «Уроки чтения – праздник, который всегда с тобой» был создан онлайн-урок. Я написала Людмиле Стефановне с просьбой дать разрешение на использование «Абвуки». В результате получила не только разрешение, но и просьбу сделать еще один урок по сказке «И-пызява», которую включили в учебник по русскому языку в Казахстане. Там был мощный протест: люди не прочитали текст, решили, что это какая-то абракадабра. Людмила Стефановна попросила меня сделать урок и собиралась отправить его в Астану. Не знаю, отправила или нет, хотя урок мы сделали.
История начинается так, что «У Калуши – калушата: Канна, Манна, Гуранна и Кукуся. У Бутявки – бутявчонок: Гага Прюшка. И огды-егды бутявчонок Гага напызявил и-пызяву и оттырснул Кукусе: Кукуся@пуськи.ru». Это электронная переписка. «И пызява» – это емейл, «напызявил» – значит написал. И письмо совершенно прозрачное любовного содержания. Гага Прюшка выразил свои чмоки, а Кукуся ему отвечает сдержанно. А дальше вступают мамы. Сначала Калуша прочитала эту переписку и говорит Гага Прюшке: не пиши. А потом Бутявка тоже отвечает. История Ромео и Джульетты.
Если что-то не понятно, то я руководствуюсь тезисом Бориса Михайловича Гаспарова, который говорил, что носители языка о многих словах родного языка имеют очень приблизительное представление. Поэтому ничего страшного, если что-то непонятно. А это переписка, история – очень прозрачная и понятная.
Учебное заведение
Государственный институт русского языка имени А.С. Пушкина
г. Москва
Есть представитель
