«Закрытие олимпиады было настоящим культурным фестивалем»
На днях стали известны результаты онлайн-отбора на участие в финале XVI Международной олимпиады по русскому языку для школьников зарубежных стран, который пройдет в Москве с 3 по 7 декабря 2018 года.
Первую Международную олимпиаду для иностранных школьников Институт Пушкина провел в 1972 году. С тех пор эти соревнования стали традиционными и подружили с Россией и друг с другом сотни юных знатоков русского языка из разных стран.
Среди них был и будущий Чрезвычайный и полномочный посол Кубы в России Херардо Пеньяльвер Порталь. Будучи учеником 12-го класса, он принял участие в Международной олимпиаде по русскому языку 1987 года.
Сегодня господин Посол рассказывает о тех далеких годах, об интернациональной дружбе и о новых перспективах российско-кубинских отношений.
– Мой первый контакт с русским языком произошел, когда мне было 6 лет. Моих родителей отправили в Москву для работы, я пошел здесь в первый класс и проучился три года. В то время у нас при Посольстве была кубинская школа имени Эрнесто Че Гевера. У нас были и русские, и кубинские преподаватели. Утром мы изучали русский, вечером – испанский. Помню, учительниц звали Зоя Васильевна и Тамара Константиновна. Зоя Васильевна преподавала математику, Тамара Константиновна – русский язык и чтение.
Это было 43 года назад, но я помню, что жил на Кутузовском проспекте, где живут дипломаты. В то время семьи кубинских дипломатов жили в пяти районах Москвы: проспектаМира, Кутузовского проспекта, в районе Октябрьской, Калужской и улицы Вишневской. И в школе у нас было пять автобусов – для каждого района.
В течение трех лет я изучал русский язык, а потом вернулся на Кубу и почти все забыл. А с 7 класса началась средняя школа, и нам стали преподавать русский. В 9 классе я впервые участвовал в конкурсе по русскому языку на уровне провинции и занял первое место в провинции Гаваны.
Кубинские студенты на Арбате. Москва, 1987 г.
В старших классах я пошел в военную школу, там русский язык преподавала русская преподавательница. Мне сказали, что с моим уровнем не нужно заниматься в классе и что я могу самостоятельно изучать язык. Я снова участвовал в конкурсах в 10 и 11 классах, занимал первые места. А в 1987 году, когда учился в 12-м классе, мне сказали, что в Москве будет Международная олимпиада по русскому языку. Я начал самостоятельно с помощью русской преподавательницы готовиться к олимпиаде. У нас был конкурс на уровне военной школы – высокий уровень, в нем я занял первое место, затем участвовал на гражданском уровне и тоже занял первое место. Нам говорили, что из 200 человек на Международную олимпиаду отберут 8-9 человек. Потом победил в национальной олимпиаде и стал членом делегации. Нам всем было от 12 до 18 лет.
Мы начали подготовку к Международной олимпиаде. Раньше в Гаване был филиал Института Пушкина, там мы провели два месяца. Готовились по методологии профессора Рейнальдо. Занимались целый день: начинали в 8 утра, а заканчивали в 15-16 часов. Говорили о музыке, литературе, изучали окончания, падежи, песни. Иногда устраивали культурные мероприятия с детьми посольства.
Потом на Ил-86 летели в Москву с пересадкой в Люксембурге. Профессор Рейнальдо сопровождал нас, вместе с нами он провел в Москве две недели.
– Как Вы проводили время в Москве?
– В Москве мы жили в гостинице «Орленок». Там были участники олимпиады из 65 стран мира, но нам было легко общаться – все говорили по-русски. Вечера мы проводили на Красной Площади, на ВДНХ, в парках. Танцевали, устраивали вечеринки.
Тогда были времена Горбачева, «сухой закон». Но мы привезли все с собой, поэтому наша делегация была самой подготовленной, все хотели с нами познакомиться.
Встреча Херардо Пеньяльвера Порталя с кубинскими студентами в Институте Пушкина. Москва, 2018
– Продолжали ли Вы после Олимпиады общаться с теми, с кем познакомились, подружились?
– На Кубе у меня есть целая коробка с фотографиями и письмами от ребят. Например, с Сашей из Болгарии мы были 10 лет в переписке, помню еще Аннет из ГДР, Патрисию из Аргентины, Мину из Финляндии, была еще девушка из Колумбии.
Между самими кубинцами после олимпиады остались хорошие отношения. Помню, например, Хулио Сессара, он учился в военной школе. Очень умный человек, единственный из всей нашей делегации, кто до Олимпиады никогда не был в СССР и изучал русский язык самостоятельно. Поэтому из всех кубинцев я его уважал больше всех. Он был талантом и в математике, после окончания школы поехал в Советский Союз изучать кибернетику. Женился здесь на русской девушке, а в 1991 году уехал в Финляндию, потом в Швецию. Знаю, что сейчас он инженер на шведском предприятии.
Он хорошо танцевал, потому что на Кубе жил в районе, где люди умеют и любят танцевать настоящие кубинские танцы. Все хотели с ним потанцевать. Помню, были девушки из Финляндии, которые никогда не видели черного человека. Они с ним разговаривали, просили разрешения дотронуться до него. Это впечатления, которые я помню.
На олимпиаде было много разных задач: и чтение, и пение, и театр, и сочинение эссе. Но все было очень интересно, потому что мы имели возможность разговаривать с жюри.
Закрытие олимпиады было настоящим культурным фестивалем. Каждая страна должна была представить свою культуру. Мы решили подготовить танцевальную программу, что-то вроде кубинского хоровода – ройду. Нас было 8 человек, из них одна девочка. В этом заключалась проблема. Некоторым пришлось одеться как девушки, чтобы танцевать парами. Так мы составили четыре пары – мальчик с девочкой.
– Кубинские студенты часто танцуют этот танец на мероприятиях…
– Важно уметь танцевать этот танец. Если ты не танцуешь, ты не сможешь найти подружку, невесту.
– Вы были на олимпиаде, которая проходила в 1987 году. Чувствовалось ли время перемен?
– Помню, мы сидели вместе вечером, пили, разговаривали. Была политическая дискуссия о будущем социализма на Кубе и в Европе. А я говорил о СССР, о школе, о возможностях социализма, об отношениях СССР с другими социалистическими странами. Была с нами девочка из Чехословакии и две девушки из Польши, и они признались в том, что у них другой опыт, другие впечатления. Что СССР не так хорош, что отношения между странами не такие дружественные. Мне это было трудно воспринимать, мы этого не знали и сильно спорили, я защищал то, во что верил.
Потом мы решили, что никогда не будем спорить о политике. Договорились разговаривать о том, что нас соединяет и никогда больше не спорили об этом.
Для меня это было самым главным событием олимпиады, потому что по возвращении в Кубу я начал думать, что все не так, как я представлял. Есть проблемы и сложности. Потом я поступил в МГИМО и там узнавал, как было на самом деле, а не так, как я читал в книге. Это был для меня удар. Но я благодарен за эту возможность. Это было одним из главных впечатлений в Москве.
– Возвращаясь к русскому языку: какие у вас самые любимые книги?
– Разные. С 1960 года на Кубе издавали много книг советской литературы, я много читал. Например, «Война и мир», «Капитанская дочка», «Как закалялась сталь», «Судьба человека», «Братья Карамазовы». И современную литературу читал, Михаил Булгакова, например. Очень нравится русская литература.
– Были ли в то время, когда вы начинали увлекаться русским языком, такие писатели, которые были «модными» среди молодежи?
– Солженицын. О нем говорили все. Все хотели иметь его книги, прочитать их. Девушки из Чехославкии говорили о Милане Кундере, который тоже был запрещен.
– Было такое в русском языке то, что вы не понимали? Может, слова или выражения? Поговорки? То, что казалось странным?
– Пословицы, конечно. Потому что иногда не понятен смысл. Есть пословицы, которые схожи с испанскими, – их можно понять (например: «собака, которая громко лает, не кусает»). Но есть и другие, сложные, значения которых я должен искать.
– Как вы поддерживаете уровень языка? Только разговорная речь?
– Иногда читаю, смотрю фильмы.
– В вашей семье говорят по-русски?
– Моя супруга сейчас изучает русский язык. Когда она узнала, что мы приедем в Россию, она начала заниматься с частным преподавателем. Сейчас в Институте два раза в неделю изучает язык, по средам и пятницам. Уже немного разговаривает.
– Как вы считаете, насколько кубинцам необходимо изучать русский язык? И какие у них мотивы при изучении языка?
– Я думаю, что для нас русский язык – очень важный иностранный язык, потому что у нас есть партнерские отношения в разных областях (экономика, наука). Например, в области железнодорожного и автомобильного транспорта, нефти и газа, сельского хозяйства – везде есть российская техника. Это значит, что мы должны изучать русский язык, у нас должны быть преподаватели русского языка. В девяностые годы были сложные времена, но последние 4-5 лет мы начали развивать изучение русского языка.
Например, в прошлом году мы открыли кафедру русского языка в Гаванском университете, будем преподавать русский язык в школах Гаваны.
– Как на Кубе относятся к русским?
– Очень дружественно. Молодое поколение Кубы – это те, кто родились после распада СССР, но все они имеют родственников, которые работали или учились здесь.
Сейчас поток туристов из России увеличивается. Например, в прошлом году Кубу посетили 105 тысяч российских туристов. Это значит, что не только в Гаване, но и в других провинциях есть русские, которые общаются с кубинцами.
Несмотря на то что Россия далеко от Кубы, для кубинцев и Россия, и русский язык, и история важны. Многие носят русские имена, читают русские книги, ходят на выставки, смотрят фильмы. Есть на Кубе и памятники – Неизвестному солдату, Ленину, Пушкину.
– Какие у вас впечатления от современной России, может быть, в сравнении с тем, что было в детстве?
– Для меня самым хорошим впечатлением всегда являются детские впечатления. Они всегда другие. В детстве есть фантазия. Нет обязанностей, как у взрослых. В школе и в университете все по-другому.
Я был в Москве во времена Брежнева, Горбачева, Ельцина и Путина. Сейчас Москва – современный город, дружественный для иностранцев. Открытый город. Я вижу, что люди чувствуют безопасность. Ты можешь спросить людей об адресе, и они тебе помогут. В больших городах у людей стресс из-за темпа, они все делают быстро. Но они все-таки помогают. Здесь у меня сейчас ребенок – 2 года, он начал ходить в детсад, сразу привык. Воспитатели рады, потому что он очень хорошо общается с людьми. Это и потому, что мы чувствуем себя здесь хорошо. И ему тоже хорошо от этого.
– Есть ли у вас любимые места в Москве?
– Любимых мест много. Но самое любимое – Патриаршие пруды. Они находятся рядом со мной. Когда есть время, я беру коляску, велосипед, мы гуляем, сын играет на площадке.
– Я знаю, что в Гаване любят старинные автомобили. Как много советских или российских машин в Гаване?
– Их много. Русская техника – сильная, и для кубинцев – простая в механике. У нас была блокада США много лет, было трудно импортировать технику с Запада. На Кубе много машин марки «Лада», которые все еще работают.
– Как чинят эти машины?
– Механики передают опыт друг другу.
– Господин Посол, большое спасибо за встречу! Заключительный вопрос: какое главное отличие или сходство русского человека и кубинца?
– Думаю, главное отличие в том, что мы живем в тропическом районе, вы – в северном. У нас всегда тепло, у вас – холодно. Но есть общее между нами: кубинцы и русские имеют чувство национальности. И у нас, и у русских есть традиция защищать свои страны. Наши страны всегда воевали за независимость. Нас всегда это будет соединять это чувство – то, что мы должны защищать свой народ. И русские, и кубинцы гордятся своими ценностями, историей, традициями. Поэтому кубинский народ восхищается русскими народом, и наоборот. Русские знают, что Куба – маленький остров, всего 150 км от США, но мы всегда воевали за нашу независимость.
Беседовали Андрей Аллаяров и Екатерина Атрашкевич
Учебное заведение
Государственный институт русского языка имени А.С. Пушкина
г. Москва
Есть представитель
